Та штуковина, что висит у врача на шее, ну которой он еще легкие слушает… Как она там называется?
Такой вопрос задают часто. Порой, вопрошающие даже сами находят ответ, и не часто правильный. Как ни странно, но в названиях нехитрого инструмента нередко путаются и сами врачи. Давайте разберемся.
Существует два вида «врачебных трубок»: стетоскоп и фонендоскоп. Вот их то и путают обыватели и медики.
Стетоскоп – более «древнее» изобретение. 
Легенда гласит, что изобрел его пару столетий назад доктор, вызванный на прием к светской даме и испытавший серьезные затруднения в связи с необходимостью прослушать ее сердце (единственный, существовавший тогда способ требовал от доктора прильнуть ухом к дамской груди). Вышел из положения медик довольно просто – свернул трубочкой подвернувшийся журнал и прослушал сердцебиение через него. Так появился первый стетоскоп. Важно помнить, что и тогда и сейчас стетоскоп представлял и представляет собой простую трубку (помните, чем прослушивал больных зверей в мультике доктор Айболит? – это был стетоскоп!). В этом его отличие от фонендоскопа.
Фонендоскоп предполагает наличие мембраны, тонкой пленки, затягивающей раструб. 
При аускультации (прослушивании больного), мембрана резонирует, и тем самым усиливает шумы в «трубке», облегчая доктору восприятие. Современный фонендоскоп – это та самая классическая «трубка», которую мы привыкли видеть у доктора на шее (резиновый шланг, металлический раструб и мембрана). Кстати, вопреки кинематографу и фотографии выше, ни один здравомыслящий врач не пойдет с фонендоскопом его на операцию.
Еще один нюанс заключается в том, что самое широкое распространение получили стето-фонендоскопы. Внешне они практически идентичны фонендоскопу, но их раструб имеет две стороны (одна с мембраной, другая без). Поворачивая его, доктор может выбрать «режим прослушивания». Тем не менее, чтобы не путать себя и окружающих в обиходе закрепилось называть все что резиновое с раструбом и вешается на плечи – словом фонендоскоп, а то что маленькая трубочка и носится в кармане а-ля Айболит – стетоскоп.
В подавляющем большинстве случаев «фонендоскоп» - удобнее и практичнее . Он дает доктору большую свободу и позволяет вести исследование более точно.
Есть, правда, одно исключение. Существует область, благодаря которой стетоскопы так и не вышли из употребления. Это – акушерство, а конкретней – прослушивание плода.
Как ни странно, наилучшим (кроме аппаратных) способом услышать сердцебиение ребенка в утробе матери считается припасть ухом к животу, а в качестве корректной альтернативы – использовать «трубку Айболита». Новомодный «фонендоскоп» (несмотря на наличие разных режимов поворота раструба) тут бесполезен. Нужно или «ухо», или простая длинная трубка.
Сказывается особенность прохождения звука через множество «сред раздела» (т.е. многочисленные внутренние преграды, которые преодолевают шумы от сердца малыша) и специфику проведения звука наружу, через пульсацию кожи мамы.
Причем используя ухо или стетоскоп нужно не просто приставить его к животу мамы, а буквально «присосаться», расположив раструб или ушную раковину абсолютно ровно и плотно к поверхности кожи, создав возможность для вибрации замкнутого ухом (и/или стетоскопом) столба воздуха.
Вот такие нюансы. Теперь вы знаете, почему Айболит слушал всех зверей стетоскопом (или дело было слишком давно, или доктор был акушером и других инструментов при себе не держал).
среда, 23 сентября 2009 г.
«Трубка врача, чтобы слушать» - как тем ее (стетоскоп? фонендоскоп?)
Ямочки на щеках - секрет улыбки
У некоторых людей при улыбке на щеках проступают своеобразное «ямочки». Это свойственно многим, но далеко не каждому из нас.
Подмечать наличие или отсутствие этой мимической особенности свойственно женщинам. Среди некоторых из них бытует мнение, что «ямочки» добавляют искренности и обаятельности улыбке.
Почему же столь желанная некоторыми черта, порой, им не присуща?
Ответ довольно прост. За образование «ямочек» отвечает вполне определенная мышца - m. risorius, или по-русски: «мышца смеха». Именно ее напряжение придает дополнительные очертания щекам при улыбке.
Мышца располагается в толще щек и является не обязательной (т.е. развита не у всех). Как и многие другие мимические мышцы – никаких «полезных» функций она не выполняет и служит лишь для передачи эмоций (по аналогии, например, с мышцей – «нахмуривателем бровей» m. corrugator supercilii).
Кстати, развитие мимической мускулатуры – признак высокоразвитости существ. Так, у наших предков-обезьян мимических мышц в разы меньше, а уж о прочих «братьях наших меньших» и говорить не приходится. Лицо и передаваемые им эмоции играет в нашей жизни куда большую роль чем у других животных, посему мимика с течением тысячелетий только усложнялась.
Обобщая вышесказанное - если вы обладатель «ямочек на щеках» и не возражаете против псевдонаучных обобщений, можете вполне себя позиционировать как более продвинутое звено эволюции, по сравнению с окружающими!
понедельник, 21 сентября 2009 г.
Сколько костей в человеке?
Если кто-то из ваших знакомых говорит, что знает ответ на этот вопрос – не верьте: он или лукавит, или добросовестно заблуждается.
Точно подсчитанной цифры тут быть не может и вот почему:
1. Отсутствует четкое и общепринятое определение «что считать костью». В организме не мало образований, которые в юном (или внутриутробном) возрасте представляют собой разрозненные кости, соединенные хрящами, а позже срастаются в единый окостеневший конгломерат. Пример тому – таз (правая и левая его половины состоят из трех костей каждая), или череп (например, нижняя челюсть постепенно срастается из двух симметричных половинок).
2. Существуют «необязательные кости», численность которых может варьировать от нуля до нескольких штук. К ним относятся так называемые «сесамовидные» косточки (они не прикреплены к другим костям, имеют очень маленький размер - обычно, не крупнее горошины, и расположены в толще сухожилий). Одна из таких «необязательных» косточек зачастую располагается у основания большого пальца стопы. Кстати, в качестве примера необычайно крупной и «обязательной» сесамовидной кости можно привести надколенник.
3. Количество костей меняется с возрастом. Этот пункт прямо коррелирует с предыдущим. У детей число костей больше.
Теперь о цифрах. Если говорить о достоверном количестве, то в литературе фигурируют данные от 170 до 320, наиболее вероятно, что в среднем взрослый человек (после 27 лет) имеет около 205-210 костей, а новорожденный ребенок порядка 300. Собственно, первые, заслуживающие доверия цифры появились уже много веков назад, когда анатомы-исследователи не гнушались (простите) варки трупов с последующим тщательным пересчетом костей, во имя достоверного научного результата.
Кстати, в одном из следующих постов я кратко расскажу о черепе и о практикующемся в мед. ВУЗах способе его «неполной разборки».
Почему пресс ребристый?
В самом деле, почему? Ведь пресс - мышца. Несколько мышц, но по сути главная там – одна (m. rectus abdominis, т.е. «прямая мышца живота»). Именно она у культуристов «поигрывает» рельефными кубиками. В то время как остальные скелетные мышцы равномерно-гладкие, (бицепс на руке, икра на ноге и т.д.). Выбухают в середине, но никаких «ребристостей». Почему так?
Дело в том, что прямая мышца живота содержит сухожильные «вставки». Пучок мышечных волокон перемежается сухожильным тяжем, потом снова кусок мышцы и снова сухожилие.
А для чего это? Есть мнение, что подобные вставки добавляют прессу «крепости», впрочем мнение это весьма спорное.
А вот более примечательная, на мой взгляд, гипотеза гласит: все дело в том, что у наших далеких-далеких предков (даже не у обезьян, а у еще более дальних) ребра закрывали не только грудную клетку, но и брюшную полость (как у рептилий). У современного человека ребер на животе нет, а вот «память» о них осталась в виде этих самых сухожильных стяжек.
По-моему очень красивое объяснение!
воскресенье, 20 сентября 2009 г.
Резус-фактор и резус-конфликт (мамы и ребенка)
В одном из предыдущих постов я рассказал и группах крови, о том что это такое и в чем суть конфликтов при переливании. Сегодня давайте попытаемся «добить» тему совместимости крови и поговорим о резусе.
Полное его название звучит как «макакус-резус». Такое смешное словосочетание не случайно – сперва белки, определяющие резус крови обнаружили о обезьян, а уже после выяснили, что точно такой же присутствует и в крови человека.
О сути резуса можно рассказать очень просто. Помните наш разговор о белках-антеннах на поверхности кровяных телец? Резус – это еще одна такая антенна. Причем, у каждого конкретного человека возможнее только один из двух вариантов:
1. «антенна есть» (резус положительный). Обозначается как Rh+
2. «антенны нет» (резус отрицательный). Обозначается как rh-.
«Прощупывать» эритроциты на предмет наличия антенн будет иммунная система.
Сценариев развития событий(при переливании крови) тоже два:
1. Если иммунная система принадлежит резус-отрицательному человеку, то все попавшие в кровь красные тельца с антеннами воспринимаются как враги и уничтожаются при помощи целого арсенала иммунных средств.
2. Если обладатель иммунной системы резус-положителен, то его иммунная система одинаково лояльно относится как к эритроцитам с антеннами (это «свои») так и к лишенным антенн (их она просто не замечает).
Таким образом резус-конфликт может возникать только в одном случае – когда резус-отрицательному человеку переливают «положительную» кровь. В этом случае все перелитые красные клетки будут «забракованы» и уничтожены.
Обобщая со сказанным ранее по группам крови: самый уникальный донор это обладатель первой отрицательной группы крови: «0 (I) rh-», а универсальный рецпиент – это четвертая положительная: «AB (IV) Rh+» (не забывайте о том, что подобная "универсальность" весьма условна и использовалась лишь во время войн в полевых госпиталях, где не хватало крови).
Стоит сказать и о столь распространенном явлении как резус-конфликт матери и плода. Поскольку ребенок имеет кровеносную систему, очень плотно сопряженную с материнской – крайне важно, чтобы их резусы были совместимы (групповая совместимость значения не имеет, об этом ниже).
Представьте ситуацию – мама резус-отрицательная, а ее малыш в утробе – имеет Rh+. Если иммунная система мамы «узнает», что творится по ту сторону плаценты – она начнет бомбардировать кровяные клетки малыша «иммунными снарядами», принимая его за врага и стремясь погубить.
Любые другие сочетания (отрицательная мама / отрицательный малыш, положительная мама / любой малыш) опасности в себе не таят.
Но так ли уж велика угроза подобного резус-конфликта? На самом деле – все не так драматично. Из сказанного выше ключевым является «если иммунная система узнает». Дело в том, что кровь матери и плода разделены плацентой – великолепным природным фильтром. Сама природа разделила два разных организма, чтобы затруднить не только передачу болезней от одного к другому, но и предотвратить эти самые иммунные атаки (именно поэтому не бывает групповых конфликтов крови, т.к. эритроциты матери и ребенка никогда не встречаются – они слишком большие, а раз так – нечего и «склеивать», нет сути конфликта).
При первой беременности иммунитет матери, с огромной вероятностью, так и «не достучится» до кровяных клеток малыша, познакомившись с его резусом только в момент родов. Пока первый ребенок в утробе – ему, наверняка, ничего не угрожает. Когда малыш появляется на свет – барьеры рвутся и кровь мамы омывается в том числе и эритроцитами малыша. Иммунитет мамы распознает «врага», но атаковать его уже поздно – малыш покидает маму за несколько часов и оказывается недоступен для воздействий. Но иммунная система склона «запоминать» происшествия и извлекать уроки на будущее.
Реальная угроза возникнет в случае повторной беременности (если малыш вновь окажется резус-положительным). Организм мамы заранее накопит «антитела» (орудия убийства для чужеродных эритроцитов) и при наступелнии беременности направит их сквозь плаценту «для профилактики». Антитела способны ее преодолевать. Если первого ребенка спасло то, что о его существовании организм не подозревал, то второму придется столкнуться с «негативом», накопленным после первых родов. 
Другое дело, что современная медицина, в общем случае, достаточно легко справляется и с такой напастью. Существующие медикаментозные препараты (Д-антисыворотки, вводимые врачом при обнаружении подобных рисков), уничтожают накопленные после первых родов антитела и второй (равно как и третий, четвертый и прочие малыши) после подобного курса может благополучно развиваться, ожидая появления на свет.
суббота, 19 сентября 2009 г.
Нервные клетки - не восстанавливаются?
Знаете ли вы, что утверждение в заголовке темы – миф? Вернее, в основе правильная мысль, но требующая более точной трактовки.
Нервные клетки (нейроны) – прекрасно восстанавливаются. Они, как никакие другие умеют регенерировать, способны, будто Лернейская гидра, восстановиться из маленькой толики своего объема.
А вот чего нервные клетки не умеют – так это размножаться. Сколько их есть к моменту рождения – это предел. Новых не появится, какие бы катастрофы не происходили с мозгом или нервами.
«Удавить» нервную клетку очень не просто (именно поэтому, бывает, «срастаются» перерубленные было нервы). Но если уж это произошло – пиши пропало, потеря останется невосполнимой.
PS: кстати, в продолжение ассоциаций с гидрой - картинка в сообщении - это самый, как говорится, "взаправдашний", нейрон.
пятница, 18 сентября 2009 г.
Идиот и дебил – кто умнее?
Обзываться– не самое лучшее человеческое качество. Тем не менее, абсолютному большинству людей оно присуще. Причем нередко, для придания оскорблению «хлесткости» обидчик стремится вложить в него оценку умственных способностей оппонента.
«Ты дебил» - нередко можно услышать в школьных коридорах из болтовни идущих на урок учеников. «Я идиот!» - в сердцах восклицает отец семейства, забывший дома ключи от машины.
Напомню, что нормальным для европейцев считается IQ в промежутке от 90 до 120. IQ ниже 90 свидетельствует о том что развитие несколько отстает. Однако диагноз «задержки» выставляется начиная примерно с 70 баллов.
Итак, назовем их:
Дебильность – нарушение, соответствующее относительно небольшой задержке (50-70 баллов). Это уже болезнь, но не в самом тяжелом ее проявлении. Дебилы владеют речью, способны «обслуживать себя» самостоятельно (т.е. есть, одеваться и т.д.). Они даже могут устраиваться на работу, овладевая несложной специальностью (требующей выработки простого, стереотипного навыка). Как и все пациенты со слабоумием – дебилы не воспринимают переносного смысла. Работая, например, в цеху, они не способны распознать обман со стороны коллег, посему их зачастую перегружают работой недобросовестные «сослуживцы».
Имбецильность – вторая по тяжести стадия. IQ от 35 до 50. Эти люди уже плохо разговаривают, способны к самообслуживанию лишь частично и без посторонней помощи уже не проживут (за ними надо обязательно следить, переодевать, кормить и проч.)
Идиотия – самое тяжелое нарушение (IQ менее 35). Говорить не просто не умеют, но и не понимают слов окружающих. Им плохо удаются самые элементарные навыки (большинство идиотов не умеет ходить).
Нередко задают уточняющий вопрос «а как же дауны? Они где в представленной классификации?». Нужно понимать, что олигофрения – это собирательное название, а болезнь Дауна – конкретный недуг, связанный с нарушением хромосомного набора. Обычно, пациенты с болезнью Дауна имеют задержку умственного развития на уровне дебильности.
Подводя итог печальной теме – ругайтесь правильно! Хотите всерьез и исподволь оскорбить оппонента – назовите его идиотом!
четверг, 17 сентября 2009 г.
Группы крови - в теории и практике
«Группа крови» - термин привычный даже не медицинскому уху. Многие знают свою (а зачастую – еще и резус) и знают что несовместимость при переливании крови может приводить (или не приводить) к довольно печальным последствиям.
Давайте попробуем разобраться – что же стоит за этим термином и почему оно порой играет столь решающее значение.
Основная клетка крови – эритроцит. Двояковогнутое красное тельце. 
В наших сосудах их миллиарды, это основная «рабочая сила», то что собственно и делает кровь – кровью. Поверхность эритроцита утыкана рецепторами, словно крыша дома – антеннами.
Плавают эритроциты в так называемой «жидкой части крови» (или плазме). Она – чрезвычайно сложна по составу, но нас интересует один из ее компонентов – микроскопические белки «аглюитинины» (агллютинация по латыни – «склеивание»).
Говоря упрощенно: задача агглютининов – постоянно «проверять» эритроциты на предмет свой/чужой. Сделать это можно по рецепторам-антеннам. Если антенна оказвыается «не той системы», то агллютинин немедленно делает то, для чего и был рожден – он намертво прилипает к «антенне» эритроцита. И более того, ищет следующего незнакомца и приклеивается и к нему. Таким образом формируется «ком» из красных кровяных телец («пойманное» сборище тех, кому находится в крови было не положено).
А теперь внимание! Рецепторы эритроцитов бывают двух видов (А и В). Агллютинины также двух сортов: альфа и бета. Альфа умеют склеивать только рецепторы типа А, а бета – только «антенны» типа В.
Любой из нас при рождении получает генетически определенный тип эритроцитов. Возможны четыре варианта:
o эритроциты начисто лишены антенн
o имеются антенны А
o имеются антенны В
o имеются оба вида антенн.
Все наши эритроциты одинаковы. Когда мы рождаемся, уже определено красные клетки какого из четырех типов будут циркулировать в нашей крови.
Наверняка, вы уже догадались, что первый вариант соответствует первой группе крови (по правильному она записывается как «0 (I)», где ноль указывает на отсутствие рецепторов).
Если на поверхности эритроцитов только рецепторы А – это вторая группа крови (пишется «А (II)»). Аналогично для третьей («В (III)»). Четертая группа крови – счастливые обладатели рецепторов обоих типов - «AB (IV)».
Вернемся к клейким аглютининам, которые плавают в плазме крови. Их набор также определяется при рождении и прямо противоположен типу рецепторов. Человек со второй группой крови будет иметь бета-аглютинины (иначе склеилась бы его собственная кровь). С третьей – только альфа. С первой – полный набор (альфа и бета), а обладатели четвертой группы агглютининов лишены.
Если Вам хватило мужества усвоить написанное выше – то суть катастроф при переливании крови покажется дальше очень простой.
Представьте, что человеку со второй группой вливают кровь третьей группы. Разумеется, бета-агглютинины тут же вычислят врага (и склеют все попавшие в кровоток эритроциты с В-рецепторами). Всюду образуются гигантские комки, которые, в силу особенностей строения кровяных клеток, начнут разрушаться. Состав крови радикально изменится из-за бесконтрольно высвобождающихся веществ и наступит шок (возможно – и летальный исход).
То же самое произойдет, если тому же человеку влили бы четвертую группу крови (опять бета агглютинины вычислят В-рецепторы и снова все склеят).
А вот на первую группу крови не будет никакой реакции. Понимаете почему? Эритроциты лишены рецепторов, агглютининам атаковать некого (они вообще не замечают клетки без антенн, конфликта не будет).
Именно поэтому обладателей первой группы крови называют «уникальными донорами». Считается (с изрядной долей условности), что их кровь можно переливать кому угодно.
А теперь представьте, что станет если перелить обладателю четвертой группы (рецепторы А и В) чужую кровь? Представили? Правильный ответ – «опять ничего»! У него вовсе нет агллютининов, посему нет «стражей», никто не контролирует поступающие кровяные тельца и конфликта опять же не возникнет (четвертая группа – «уникальный реципиент»). Правда, понятия эти очень относительны и в реальной жизни в больницах переливают только идентичные группы крови.
Внимательные читатели могут задаться еще одним вопросом – «при переливании крови, от донора приходят не только эритроциты со своими антеннами, но и соответствующие им агглютинины, почему же они не нападают на реципиента?». Вопрос очень правильный и сложный, упрощенный ответ на него звучит так: агглютининам, чтобы эффективно выполнять свою функцию, нужно иметь реальный «численный перевес» над эритроцитами. Поэтому, возможная атака со стороны донора - не учитывается.
В заключении хотелось бы отметить, что в данной статье мы никак не учитывали резус-фактор (о нем – при случае расскажу отдельно). Кроме того, я осознанно сильно упростил рассказ. В России до сих пор принято выделять 1 классификацию групп крови(которую мы подробно рассмотрели), тогда как в США при переливании учитывается более 20 классификаций и каждую нужно учесть чтобы найти идеального донора.
среда, 16 сентября 2009 г.
Ранен = убит - о трудностях выхаживания средневековых воинов
Уверен, всем нередко доводилось наблюдать в кино (или книге), как какой-нибудь героический средневековый персонаж, наполучав множество ранений в бою, степенно восстанавливает силы в средневековом-же лазарете (или вовсе закутавшись в шкуру у костра) и через пару месяцев благополучно возвращается в строй (возможно, чуть прихрамывая для пущего драматизма).
Словом, классическая картинка - вероломные злодеи ткнули главного героя клинком в живот, и тот проводит ближайшие недели в повязках, одержимый планами мести.
На самом деле полезно понимать, что в суровом мире прошлого (в феодальную, например, рыцарскую эпоху) существовало не так уж много ранений, от которых можно было реально выздороветь.
ЛЮБОЕ проникающее ранение в живот было смертельно. Дело в том, что в ту эпоху не существовало антибиотиков. А проникающие ранения живота обязательно предполагают занесение "микробов" в брюшную полость (по определению "проникающие - значит пробившие все слои кожи и проникшие в одну из полостей организма).
Как я однажды рассказывал, брюшная полость, как и все прочие - выстлана тонкой серозной оболочкой (брюшиной). Группка микробов на брюшине - это всегда перитонит (в других постах расскажу подробней), а перитонит без антибиотиков - это всегда смерть. Единственный способ избежать занесения бактерий - это стерилизовать оружие перед роковым ударом (например, тщательно прокалить на огне) и обработать протыкаемую кожу йодом. Именно так, кстати, и поступает хирург перед любой операцией, иначе каждое вмешательство сопровождалось бы гнойными инфекциями.
С грудной клеткой чуть проще, но и тут ситуация в целом очень напряженная, шансы выжить без современных лекарств реально близки к нулю.
Отмечу, кстати, что антибиотики (вдумайтесь), были изобретены лишь в сороковых годах XX века (вторая мировая война). До этого полостные операции были невозможны в принципе! Нельзя было удалить аппендикс или камень из желчного пузыря. Нельзя было и вообще разрезать живот! Посему хирургия в современном виде - очень молодая специальность.
А вот что можно было - так это править руки / ноги / голову. Помните одноглазых и одноногих пиратов из сказок? Такие вмешательства были вполне возможны, так как, не смотря на осложнения, зачастую не являлись жизнеугрожающими, а, наоборот - могли спасти жизнь при ранениях.
В заключении хочется предположить - по законам логики, средневековый полководец, увидев пораженного мечем соратника, должен бы был не тащить его в лазарет, а в тот же миг хладнокровно снимать с довольствия. Суровая правда жизни.